Маргарита Бурсевич - Логово серого волка [СИ]
Палач с одержимым блеском в глазах бегал взглядом по собравшимся людям, словно примеряя к ним свои умения и с трудом сдерживая желание приступить к делу немедленно. Сколько же крови на его руках и совести? Сколько покалеченных тел и жизней?
Страшно представить хоть на мгновение, что в руки этого монстра могла попасть Ромашка. Низенькая, тоненькая как тростинка, хрупкая как дорогой хрусталь, она могла погибнуть в его руках. Чтобы не случилось сегодня в деревне, я пообещал себе, что этот человек получит по заслугам. Он не вернется в столицу, чтобы и дальше творить свое страшное ремесло.
— Вами ли было отправлено письмо, с обращением к святой церкви защитить от зла? — тем временем продолжал судья.
— Я-я-я, — сильно заикаясь, с трудом выговорил староста.
— Вы перечислили ряд признаков наличия нечисти в своей деревне.
Мужчина судорожно кивнул и неуверенно оглянулся на людей, жавшихся друг к другу. Те виновато отводили глаза и прятались за спинами своих же соучастников.
— Вы пытались обмануть церковь? Вы считали, что мы ни выясним правды? — голос главного судьи стал похож на металлический скрежет.
— Нет. Нет. Нет. Нет, — начиная с шепота, человек стал выкрикивать слова все громче и громче, пытаясь заглушить ропот толпы за своей спиной.
— Как вы можете объяснить наличие скота в хлевах и полные амбары снеди, на отсутствие коих вы пеняли?
Амбары? Интересно, они оказались настолько беспечны или Гай постарался? Ответ я получил немедленно.
— Этого не может быть. Нет там ничего. Нет, и не было, — заголосил староста.
— Ложь! — громче него заорал судья.
Его преосвященство, взбешенный тем, что его пытались обмануть, перестал церемониться и перечислил все находки, сделанные его стражниками этим утром. Чем больше он говорил, тем более ясно присутствующие стали понимать, что суд идет уже над ними, а не над выдуманной ими ведьмой.
— Ведьма. Это все ее козни, — все еще пытался оправдаться староста.
— Может, ты хочешь указать нам на нее? — вкрадчиво спросил судья.
Женщины, как одна, отпрянули от судейского стола, так далеко, как позволяло пространство небольшой часовни.
— Она прячется в замке Вульфа, — обличительно заявил тот.
Воцарилась гробовая тишина.
— Все знают, что этой осенью ведьма из соседних земель обосновалась в замке. С ее появлением начались несчастья. Говорят, что она убила женщину, дабы завладеть невинным ребенком, чтобы творить свои черные обряды.
— Вы можете подтвердить это, лорд Вульф? — задал судья вопрос уже мне.
Люди в часовне стали оборачиваться. «Лорд-оборотень» — шептались в толпе. Запах страха стал гуще. Неужели эти глупцы боятся меня больше, чем беспощадной инквизиции? Сегодня они узнают, что были неправы.
— Я могу лишь еще раз подтвердить, как лживы заявления этих людей, ваше преосвященство.
— Вы отрицаете присутствие в вашем замке женщины, подозреваемой в колдовстве?
Надо заметить, что судья вольно или невольно разговаривал со мной исключительно вежливо, что не укрылось ото всех участников заседания.
— Отрицаю. И, более того, настаиваю на наказании этого человека за клевету в отношении благородной крови.
Тяжелое обвинение заставило старосту сжаться и затрястись.
— Но… но… мне сказали… — осекся староста и его глаза заметались в попытке найти выход, которого не было.
— О ком Вы говорите? — спокойно поинтересовался судья.
— Этой осенью в моем замке поселилась лишь одна женщина — моя жена, — выделил я последнее слово. — Законная жена. Мы венчаны по всем правилам и законам святой церкви, и клевета, произнесенная устами этого человека, преступление против хозяйки земель, на которых он живет. Ребенок, о котором шла речь — мой племянник. Он — наследник моего покойного брата и в нем течет моя кровь. Кто бы ни придумал этот бред, он имел только одну цель: внести смуту в мои владения. И тот факт, что для этого воспользовались церковью, еще больше усугубляет его вину.
Злые выкрики, плач, стенания, взаимные обвинения взорвали пространство небольшого помещения. Люди молились, клялись, просили, и только бог знает, кого и о чем.
— Одно лишь прошу учесть, ваше преосвященство, среди этих слухов есть то, что опровергнуть мне так и не удалось.
Все внимание судьи было приковано ко мне.
— Жители этой деревни заявляли об исчезновении младенцев. Я не знаю, были ли в действительности дети, но подобные слухи доходили и из соседней деревни. Так что, как хозяин земель, я прошу разобраться высокий суд в этом вопросе, ведь, возможно, пытаясь обмануть церковь и направить ее по ложному пути, они хотят скрыть нечисть, плодящуюся тут?
Ропот стих, а людской ужас стал почти осязаемым.
— Не смею мешать воздаянию, и всецело готов положиться на справедливость суда инквизиции.
Я покидал часовню в оглушительной тишине. Церковная стража расступилась передо мной и вновь сомкнула свои ряды, отрезая от тех, кому предстоит испить страдания до дна. Я даже не сомневался, что полубезумный палач сделает свое дело старательно. Те, кто переживет этот день, уже никогда не станут прежними, и этот урок останется в памяти деревни, как кровавая расплата за предательство.
Возможно, это было действительно жестоко, но они и не могли ожидать милосердия после содеянного. Ни один из них не мог быть мной оправдан и прощен. Никто и никогда не уйдет от возмездия, покусившись на мою семью. Ромашка хранит мою душу, сердце и разум. Я буду хранить ее благополучие любым способом, даже откровенно бесчеловечным.
На окраине деревни меня ждал мой отряд во главе с Гаем.
— В деревне нам больше делать нечего, — не дожидаясь вопроса, сказал я.
Седой оборотень кивнул.
— Есть только два долга, которые обязательно нужно заплатить. Во-первых, оставить приглашение священнику перебраться в замок. Сухаря, что там сейчас, выгнать взашей. Во-вторых, после окончания суда уберите палача. Я хочу, чтобы он осознал, что жестокая смерть — это далеко не искусство. Но все должно быть сделано так, чтобы комар носа не подточил.
— Будет сделано, — раздалось сбоку, и трое оборотней растворились в лесу, как будто их тут никогда и не было.
— Священника? — удивился Гай, который не понаслышке знал о моем отвращении к представителям церкви.
— После поймешь.
— Видать, удивительный человек.
— Вы с ним точно поладите, уж очень любите меня поучать.
Гай разразился смехом.
— И ты позволил ему давать тебе советы?
— Он умеет это делать, — повел я плечом, пытаясь избавиться от напряжения, которое все еще сковывало душу, разум и тело.
